Процесс по делу Сардора Зиябова и Дмитрия Никитенко начинается с опозданием почти в час. Задерживается конвой с подсудимыми. Слушатели толпятся у зала заседания – журналисты, в том числе французской газеты LeCroix, родственники подсудимых. Потерпевшего Артура Гукасяна, который приходил на первое заседание, нет. 

Обвиняют Зиябова и Никитенко в том, что они в ноябре 2016 года во время обыска избивали заключенных. Избиение было снято на видеорегистратор. Осужденных сотрудники колонии заставили бежать по коридору, а сами со словами «Суслики бегут! Плохо бегут» их били. В августе 2018 запись опубликовала «Новая газета», получив ее от «Общественного вердикта».

Первой из свидетелей допрашивают фельдшера ИК-1 Каштаеву. Она рассказывает, что в ноябре 2016 года фиксировала у заключенного Гукасяна телесные повреждения: гематомы на ягодицах и предплечье.

Адвокат Зиябова Перевозчиков интересуется у свидетеля, изменилась ли оперативная обстановка в колонии сейчас.

– Да, стало хуже, намного! Когда я делаю обход, они [осужденные] могут сделать что угодно, плюются… Нецензурно выражаются… Предъявляют претензии. Необоснованные.

Начинается допрос второго свидетеля – начальника отдела хозяйственного обеспечения ИК-1 Юрия Тимофеева. Отвечая на вопросы, он уточняет, что не видел  на видео, как избивают людей. Не видел он и применения физической силы, а видел физический контактрук и ног сотрудников и осужденных.

Защита ходатайствует о просмотре видео. Объявляется технический перерыв. Однако воспроизвести видео не получается. Обстановка в зале становится вполне вольной. Подсудимые смеются, свободно общаются с адвокатами, а слушатели процесса переговариваются. Никитенко даже советует судье, как именно воспроизвести видео, на котором он избивает заключенных. Судья и прокурор делают подсудимым замечания.

– А вы знаете, мне говорили, что мы с вами похожи! – обращается к адвокату потерпевших Ирине Бирюковой сестра Зиябова.

– Я так не думаю, – отвечает та.

– Ну, внешне!

Наконец, судья решает просмотреть видео на следующем заседании. А в зал приглашают третьего свидетеля – старшего оперативного сотрудника ИК-8 Никита Волнянко. В его обязанности в том числе входит пресечение преступлений в отношении заключенных.

Свидетель, жуя жвачку, поясняет, что насилия на видео не заметил. Только «проведение массовых обысков». Зиябов и Никитенко, на его взгляд, на обыскных мероприятиях, запечатленных на видео, простостояли в коридоре, ничего не делали.

Волнянко говорит, что работал с Никитенко и Зиябовым два с половиной года. Никитенко он знает мало, а Зиябова называет достойным человеком, авторитетом даже среди зэков, исполнительным, толковым, надежнымсотрудником, который внес большой личный вклад в «содержание камер, в общение с осужденными, в разъяснительную работу».

– Вся ответственность за проведение массового обыска лежит на руководстве колонии, – подчеркивает свидетель.

Из-за существенных противоречий в показаниях свидетеля прокурор оглашает то, что Волнянко первоначально сообщал следствию. В своих первых показанияхон однозначно называлувиденное «чрезмерным применением физической силы со стороны сотрудников колонии». Говорил, что слышал звуки ударов.Теперь свидетельсообщает, что показания, данные следствию, не совсем верные.

– Может, удар, а может, и имитация удара, – описывает он то, что видел на видеозаписи.

– Зачем давать команду бегом при массовом обыске? – интересуется у Волнянко адвокат потерпевшего Бирюкова.

– Во время обысков, когда бегут, они дезориентированы в пространстве, не могу разговаривать, не могут друг другу что-то передать, – объясняет он.

– Во время обыска заключенных выводят покамерно? – уточняет Бирюкова.

– Покамерно, – подтверждает свидетель.

– Тогда зачем давать команду бегом?

– Чтоб не могли что-то передать. А почему вы улыбаетесь?

Осужденные Зиябов и Никитенко тем временем свободно встают, ходят, разминаются в зарешеченном отсеке. Никитенко жестом показывает, что ему надоело находиться в зале суда.

– Законно ли требование сотрудников исправительного учреждения к осужденным «Бегом!»во время обыска? – спрашивает Волнянко гособвинитель.

– Да. Администрация сама решает, как осужденные будут передвигаться по колонии, – отвечает тот.

Следующее заседание назначают на 18 февраля.