26 февраля проходит второе открытое заседание по делу 14-ти тюремщиков, первое состоялось 21 февраля. Суд оглашает обвинительное заключение и допрашивает трех свидетелей, в том числе маму Евгения Макарова , Татьяну. 

На слушании присутствует родственница бывшего сотрудника ИК-8 Сардора Зиябова , также обвиняемого по одному из эпизодов «Ярдела». Она неоднократно пытается помешать протокольной фотосъемке корреспондента «Новой газеты», хотя суд дал журналистам на это разрешение. Судебные приставы делают слушателям замечания за то, что они «хмыкают».

 «Не допускать унижения человеческого достоинства осужденных»  (пункт из общих должностных обязанностей сотрудников колонии) 

 Прокуроры по очереди зачитывают обвинительное заключение, перечисляют детали ситуации, которая привела к избиению Евгения Макарова в «классе воспитательной работы». 

Бывшее руководство колонии с обвинением не согласно. Бывший и.о. начальника ИК-1 Дмитрий Николаев вину не признает. Зачитывая свою речь с листа, он заявляет, что сторона обвинения проводила расследование необъективно, потому что сотрудники Следственного комитета не знакомы со спецификой работы в УФСИН. 

Затем позицию Николаева продолжает оглашать его адвокат Михаил Солнцев. Он сообщает суду, что его подзащитный не руководил избиением Макарова, так как ни его, ни Игита Михайлова в колонии не было, а руководил колонией на тот момент старший по званию — замначальника оперативного отдела Сергей Ефремов. Дело в отношении Ефремова суд рассмотрел самым первым – 15 января. Ефремов заключил досудебное соглашение, признав вину. 

Бывший заместитель Николаева Игит Михайлов также не признает вину и, как и Николаев, обвиняет в организации пыток Ефремова: «Все указания давал Ефремов, заключивший досудебное соглашение со следствием». Адвокат Михайлова Оксана Бянкина и вовсе заявляет, что обвинение основано исключительно на большом общественном резонансе дела. Она сомневается в происхождении видео, на котором запечатлены пытки, обвиняет прессу в публикации недостоверной информации, «чтобы подорвать авторитет государственных органов, а также повлиять на суд», и требует допросить адвоката потерпевшего Евгения Макарова Ирину Бирюкову в качестве свидетеля. 

 «У подсудимых не было выбора»

Адвокат Игита Михайлова заявляет, что в отношении её подзащитного отсутствует состав преступления, так как он не участвовал активно в насилии над Макаровым, а самому Макарову и вовсе не был причинен вред здоровью, если основываться на медицинских заключениях. Активно выступавшие на суде защитники подсудимых даже не скрывают своей неприязни к пострадавшему Макарову. В качестве основного тезиса стороны защиты звучит, что Макаров — злостный нарушитель, и у подсудимых просто не было выбора. 

Большинство подсудимых признает вину только в части своих действий, но не действий руководства. Максим Яблоков также заявляет, что распоряжение наказать Макарова отдал только Сергей Ефремов, и извиняется перед Николаевым и Михайловым за то, что оговорил их во время следствия. Сипан Мамоян отказывается комментировать предъявленное ему обвинение.

 «Это происходило именно в колонии, а не в сауне, не на даче»

Затем начинается допрос бывшего младшего инспектора медсанчасти ИК-1 Василия Юдина. Все подсудимые Юдину знакомы. На суде он рассказывает, что в день избиения Макарова, его вызвали, чтобы сопроводить медсестру в «воспитательный класс» в здании ШИЗО. Там он увидел больше десяти сотрудников и заключенного лицом вниз на парте. Заключенного били, но Юдина это не удивило. Об увиденном он никому не доложил, хотя знал, что каждый факт применения физической силы должен фиксироваться на видеорегистратор, а затем вноситься в специальный журнал.

 Из-за существенных противоречий в показаниях Юдина на стадии следствия в 2018 году и на суде, прокурор просит суд зачитать его изначальные показания. Из них следует, что видеозапись пыток  Юдин получил во ВКонтакте с подписью «С праздником». В своих первоначальных показаниях Юдин перечислил фамилии сотрудников, которых он увидел в «классе воспитательной работы»: Бровкина, Зыбина, Цветкова, Мамояна, Андреева, Ефремова, Соловьева, Морозова, Яблокова. Тогда он посчитал, что сообщать об увиденном не должен,«потому как думал, что руководство и так в курсе». В суде Юдин неожиданно признается, что уволили его из ИК-1 именно потому, что он не сообщил в полицию об увиденном избиении.

 «Порезал себе вены, чтобы над ним не издевались»

Затем суд слушает свидетеля потерпевшего — маму Евгения Макарова, Татьяну. Ни она, ни ее сын так и не смогли досмотреть до конца видео из «класса воспитательной работы», которое легло в основу обвинения.

 Об избиении и о его последствиях — о том, что ее сын мочится кровью и не может самостоятельно встать —, Татьяна узнала через три дня после случившегося.Она долго не могла получить свидание с сыном, потому что Евгений постоянно находился в штрафном изоляторе, где свидания запрещены.

 Более того, целый год, с 2016 по 2017, ее сын провел в ШИЗО. За это время у них не было ни одного свидания. После того, как Татьяна узнала о случившемся с ее сыном, она обратилась с заявлением в Следственный комитет и к областному уполномоченному по правам человека Бабуркину, но ей отказали в возбуждении уголовного дела. В ее показаниях во время следствия и на допросе в суде не было расхождений. Показания ее сына, данные в качестве адвокатского опроса адвокату Бирюковой, полностью подтверждают появившуюся позже в сети видеозапись.

 Татьяну буквально давят вопросами как подсудимые, так и их адвокаты. Подсудимых интересуют личные характеристики Макарова и его успеваемость, когда тот учился в школе. Адвокаты же последовательно прорабатывают две линии: Макаров — злостный нарушитель и наркозависимый, и Макаров — участник политического сговора с фигурантом «Болотного дела» Иваном Непомнящих. Сдерживая слезы, Татьяна Макарова выдерживает напор стороны обвиняемых и отвечает на все их вопросы.

 Адвокат Игита Михайлова Оксана Бянкина пытаются выяснить, насколько сын Татьяны был психически уравновешен, состоит ли он на учете в наркодиспансере и можно ли вообще доверять его показаниям. Адвокат всячески подводит к тому, что сын Макаровой наркопотребитель и его проблемы со здоровьем связаны исключительно с наркотиками, а не с тем, что ему нанесли более восьмисот ударов резиновой палкой по ногам.

 Адвокат Сипана Мамояна Виктор Воронин интересуется, знала ли Татьяна о «суицидальных наклонностях» своего сына. По словам Макаровой, ее сын нанес себе увечье (она видела порез у него на шее), чтобы хоть как-то прекратить избиения и издевательства над собой.

 Допрос свидетелейВасилия Трубецкого и Кирилла Игнашова, запланированный на 26 февраля, суд провести не успевает и переносит на следующее заседание — 2 марта.

 Адвокат «Общественного вердикта» ИринаБирюкова, представляющая интересы Макарова, после суда делится впечатлениями от прошедшего заседания: о свидетелях, подсудимых, материнском горе и адвокатской этике.