Во время суда выяснилось, что нет необходимости предупреждать заключенного о том, что к нему будет применена физическая сила, если он не будет выполнять команд сотрудников колонии. Ни одного сомнения в правомерности применения силы Мамоян не высказал. Бывший фсиновец добавил: «Я считаю, что в той ситуации никак по-другому среагировать было нельзя».

Кадры видеозаписи, которая легла в основу обвинения Яблокова, Писаревского и Оныпы, свидетельствуют о том, что Муртазалиева тюремщики хватали за куртку и начали избивать практически сразу, как только он к ним приблизился. Но многих существенных подробностей того дня Мамоян не смог вспомнить, однако он отчетливо запомнил, как Муртазалиев нецензурно выругался и переложил шапку из одной руки в другую, когда проходил мимо Яблокова, Оныпы и Писаревского. Следует полагать, по всей видимости, что это было расценено как повод считать Муртазалиева «непредсказуемым» и применить к нему для надежности силу со стороны сразу трех сотрудников колонии.

На вопросы адвоката Ирины Бирюковой, представляющей интересы потерпевшего, Мамоян отвечал противоречиво. Он заявил, что этапированные осужденные должны знать правила внутреннего распорядка колонии. На вопрос Бирюковой, когда мог успеть только что прибывший осужденный ознакомиться с этими правилами, Мамоян сначала ответил, что по прибытию, а затем предположил, что Муртазалиева, вероятно, ознакомили с ПВР уже после того, как колония приняла этап.

Практически сразу после окончания допроса свидетеля в Заволжский суд поступило сообщение о заложенном взрывном устройстве. В сообщении говорилось, что заминированы все суды, банки и налоговые инспекции Ярославля. Здание суда экстренно эвакуировали, а заседание перенесли на 21 августа.