Осужденный Иван Зверев, уроженец Перми, 1997 года рождения, отбывал наказание в исправительной колонии (ИК-10, город Чусовой, поселок Всесвятская Пермского края) с 22.10.2019 по 26.04.2023.

В ночь с 24 на 25 апреля 2020 года Иван работал в цехе по производству пластмассовых изделий. Хотя формально он числился подсобным рабочим, его поставили работать на станок-термопластавтомат. Было известно, что станок часто ломался, на нем залипала пластмасса и осужденные чистили ее самостоятельно. Отказаться Иван не мог под угрозой признания злостным нарушителем порядка отбывания наказания.

В 31 декабря 2019 года с ним проводился вводный инструктаж по охране труда, а 2 марта он прошёл первичный инструктаж в качестве подсобного рабочего. Для работы на термопластавтоматах есть специальная инструкция № 080 по правилам охраны труда, но этот инструктаж Иван не проходил.  (Из Апелляционного определения Судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 11 июля 2022г.)

Около двух часов ночи Иван запустил станок, через некоторое время пластмасса залипла и Иван стал ее счищать. В этот момент (около 4 часов 25 минут) станок сработал, сломал ему кости предплечья и раздавил кисти рук.

В шоковом состоянии Иван пошел в соседний цех, другие заключенные выключил термопластавтомат и помогли Ивану раскурить сигарету. После этого они направились в медчасть колонии, где Ивану перевязали руки, ввели обезболивающее и около пяти часов утра вызвали Скорую медицинскую помощь (СМП).

Несмотря на экстренную ситуацию, охрана долго не пропускала Скорую помощь в колонию. Только через два часа сотрудники Скорой поставили Звереву капельницу и приготовились забрать его на госпитализацию. Однако в администрации колонии никак не могли найти документы Зверева, поэтому «Скорая» вынуждена была уехать, а Ивана через некоторое время отправили следом на автозаке в гражданскую больницу города Чусовой. В том же решении суда от 11 июля 2022г. говорится, что «25.04.2020 в 09:40 часов сотрудниками ФКУ ИК-** ГУФСИН России по Пермскому краю в сопровождении медицинского работника Зверев И.А. был доставлен в приёмное отделение ГБУЗ Пермского края». К этому времени с момента травмы прошло более пяти часов и около четырех часов — с вызова Скорой помощи.

В Чусовской больнице Ивана экстренно госпитализировали, положив в операционную. Врач-хирург настаивал на срочной операции, так как рентген показал переломы и размозжение кистей рук. Кроме того, у пострадавшего была большая кровопотеря. Однако сотрудники конвойной службы отказались госпитализировать Ивана, забрали его и отвезли в город Соликамск, в больницу ФСИН при ИК-9 — примерно в 200 километрах от Чусовского.

В материалах суда особо подчеркивается, что от госпитализации Чусовскую гражданскую больницу Зверев добровольно отказался, и «в удовлетворительном состоянии для дальнейшего лечения и обследования был транспортирован в специализированную больницу ** ФКУЗ МСЧ-59 ФСИН России». Там же говорится, что факт «добровольности волеизъявления истца на госпитализацию в ведомственное учреждение здравоохранения подтвердил допрошенный в судебном заседании врач-травматолог» (Из Апелляционного определения Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда от 11 июля 2022 г.)

В больнице ФСИН Ивана начали оперировать около восьми часов вечера, то есть через 16 часов после травмы.

Операцию нельзя назвать успешной – через два месяца, в ходе еще одной операции, большинство пальцев на правой руке были ампутированы (остался один большой палец). Пальцы левой руки сохранились, но остаются обездвиженными из-за размозжения; по словам врачей, они никогда не будут работать. Иван может сгибать левую руку в локте, дальше ничего не чувствует.

В общей сложности Иван перенес три операции. В декабре 2020 Звереву была установлена вторая группа инвалидности.

Если бы подобный несчастный случай произошел на гражданском производстве, пострадавший оказался бы на операционном столе в течение часа, и результат операции мог бы быть совершенно другим.

Почему тюремная медицина губит людей?

Медицинская помощь осужденным оказывается в соответствии с законом «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (N 323-ФЗ) и постановлением Правительства РФ от 28.12.2012 N 1466 «Об утверждении Правил оказания лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы, медицинской помощи».

Приказом Минюста №285 от 28.12.2017 года был утвержден «Порядок организации оказания медицинской помощи лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы», в котором были зафиксированы гарантии получения медицинской помощи осужденными в соответствии со стандартами Минздрава, то есть осужденным гарантированы такие же возможности получения медицинских услуг и при этом такого же качества, что и в гражданской медицине.

Формальное различие зафиксировано в том же Приказе Минюста №285, и состоит только в том, что осужденным помощь оказывается «структурными подразделениями …медицинских организаций, подведомственных ФСИН России, … а при невозможности оказания медицинской помощи … в иных медицинских организациях государственной и муниципальной системы здравоохранения». Это очень важное положение, из него следует так называемый «принцип исчерпания»: только когда врачи в погонах убедятся, что они не могут лечить заключенного в системе ФСИН, становится возможен его перевод в гражданскую клинику. За это время заболевание может дойти до крайнего обострения.

На примерах обратившихся к нам пострадавших осужденных мы видим, что при таком подходе тюремные врачи могут не справиться с обычными медицинскими случаями, при этом не передавать (или передать с фатальным опозданием) больного в систему Минздрава.

Почему это происходит? Если присмотреться к тому, как принимаются решения о лечении осужденного в системе ФСИН, можно увидеть несколько проблемных точек.

Задержки в организации конвоирования

Сначала Скорую помощь на территорию колонии не впускал конвой, а затем Зверева не выпускали, так как не могли найти его документы. В результате с момента вызова СМП до приемного покоя больницы прошло 4 ч. 40 мин., то есть, как видим, потеряно примерно 4 часа.

Такие задержки, связанные с конвоем, есть и в других медицинских делах, которые ведут юристы ФОВ. Например, подобная ситуация наблюдалась в деле Артура Романова.

В ноябре 2022 года осужденный Артур Романов, который отбывал срок в той же ИК-10 Пермского края, умер в возрасте 28 лет. Мать Романова, Наталия Батюкова, считает, что это случилось по вине допустивших преступную халатность врачей ФСИН и их препятствования переводу сына в гражданскую больницу.

Больного Артура Романова, с повторяющимися приступами неизвестной природы, без внятного диагноза, привезли в тюремную больницу, там его состояние быстро ухудшалось. На четвертый день врачи Больницы №2 ФСИН при ИК-9 пришли к выводу, что «требуется срочная консультация нейрохирурга для решения вопроса о дальнейшей тактике ведения пациента, в том числе о неотложном оперативном вмешательстве» (цитата из медицинских документов). 22 ноября во второй половине дня была подготовлена «выписка из истории болезни на случай перевода в больницу системы Минздрава и оставлена с Романовым в палате интенсивной терапии».

Как значится в выписке из истории болезни «Больница №2» ИК-9, «к утру 23.11.22 09:30 Перевод пациента в больницу системы МЗ РФ до сих пор не состоялся; …по организационным соображениям вывоз не состоялся… К настоящему моменту состояние крайне тяжелое с отрицательной динамикой … Угнетенное состояние на уровне комы II.»

Романова повезли в гражданскую больницу только во второй половине дня 23 ноября: «В 15:35 ч. пациент транспортирован в больницу №2 г. Березники (сосудистый центр)».

Наталия Батюкова, мать Артура Романова, в своем заявлении в СК утверждает, что главврач Больницы №2 Петухов объяснял заместителю заведующего санавиацией Пермской краевой больницы Бурунову задержку с доставки ее сына в реанимацию тем, что «не собрали конвой».

Задержка в отправке составила почти сутки (и это только с момента принятия решения о переводе врачами ФСИН)! Как принимаются подобные решения — мы не знаем, соответствующие нормативные документы предназначены для служебного пользования, в открытом доступе их нет.

Принцип исчерпаемости

Казалось бы, в нашем случае, с раздробленными руками Ивана Зверева, здравый смысл говорит о необходимости срочного проведения операции, но сотрудники исправительной системы руководствуются какими-то своими правилами, и ни здравый смысл, ни мнение гражданских врачей во внимание не принимают, решения принимаются людьми в погонах, в том числе врачами в погонах.

И это не единственный пример того, как в ситуации крайней для пациента опасности мнение профессиональных врачей игнорируется.

В случае с Артуром Романовым таких эпизодов было несколько.

19 ноября 2022 года, после приступа, похожего на эпилептический, «Скорая помощь» привезла его из ИК-10 Пермского края (п. Всесвятский Чусовского района) на компьютерную томографию головного мозга в гражданскую больницу города Чусовой (ГБУЗ ПК «Чусовская больница имени В.Г. Любимова»).

Наталия Батюкова, мать Артура, утверждает, что когда она приезжала в эту больницу за заключением и снимком КТ, одна из сотрудниц приемного покоя больницы, сказала ей, что госпитализация Романову «была предложена, но конвой его оставлять отказался.» (из заявления Н.Г. Батюковой в Следственный комитет).

Но в медицинских документах Артура значится другая, официальная рекомендация врача Чусовской городской больницы: «рекомендовано лечение и обследование в филиале «Больницы № 2» ФКУЗ МСЧ 59 ФСИН России».

Пока Артур Романов, с повторяющимися приступами неизвестной природы, без внятного диагноза, находился в тюремной больнице и состояние его быстро ухудшалось, его мать, как она пишет в том же заявлении в СК, «консультировалась по телефону с врачом семьи (действующим кардиологом-терапевтом) по поводу лечения и диагноза сына … Врач мне сообщил, что необходимо провести КТ, в случае, если КТ ничего не выявит, необходимо провести спинномозговую пункцию». По ее словам, врач предложил версии лечения для разных диагнозов и перечислил необходимые препараты. Мать пыталась передать эти рекомендации и купленные еб лекарства тюремным медикам, но слушать ее не стали и препараты не приняли.

Мать пыталась ускорить перевод сына в гражданскую больницу, договаривалась с медиками «на воле» и связывала их с тюремными врачами, но повлиять на перевод не могла.

Только 23 ноября в 15.35 Романов из тюремной Больницы №2 ИК-9 был перевезен санавиацией Пермской краевой больницы в больницу г. Березники, где был введен в медикаментозную кому.

28 ноября, несмотря на проводимое лечение, Артур Романов скончался.

Отказ от госпитализации

Еще один важный момент — якобы добровольный отказ от госпитализации, который как бы перекладывает ответственность за возможное неудачное лечение на самого пациента-осужденного.

Выше отмечалось, что документально зафиксирован отказ Зверева от госпитализации в гражданскую больницу, но позже в разговоре с юристом, Зверев признавался, что подписывал какие-то бумаги, которые ему предлагали, будучи в  шоковом состоянии.

В случае Артура Романова тоже имеется якобы подписанный им отказ от госпитализации в гражданскую больницу города Чусовой, но мать Артура считает этот отказ фиктивным: «По прибытию в больницу г. Чусовой я со слов сотрудников больницы знаю, что конвой не захотел оставлять сына в больнице, в связи с чем был написан отказ от госпитализации. Кем именно был написан отказ я не знаю, данный документ в больнице мне не показывали». (Из объяснений Н.Г. Батюковой.)

Уголовное дело

Оно так и не было возбуждено. 8 мая 2020 года комиссия из семи человек, в основном сотрудников ФСИН, подписала «Акт о расследовании несчастного случая», в котором признала сам факт, а также назвала его причины и ответственных за «нарушения требований охраны труда»:

1. заместитель начальника колонии № 10 Фетисов А.А. — «допустил эксплуатацию неисправного термопластавтомата, выразившуюся, предположительно, в отключении блокировочного устройства станка посредством снятия защитных дверцев, напряаляющих к концевым выключателям»;
2. начальник учебно-производственного цеха №3 ЦТАО ФКУ ИК-10 Смердов О.Л. — «допустил работника к работе на термопластавтомате без обучения безопасным методам и приемам выполнения»;
3. сам подсобный рабочий Зверев — «выполнял работу на термопластавтомате при отключенных блокировочных устройствах».

В «Акте» говорится, что «24.04.2020 осужденный Зверев И.А. был выведен на работу во вторую смену в качестве подсобного рабочего.» Утверждается также, что «в нарушение ст. 60 Трудового кодекса РФ Зверев И.А. выполнял работу прессовщика изделий из пластмассы, что не предусмотрено обязанностями подсобного рабочего». Однако не указано, кто именно совершил это нарушение: не мог же Зверев самовольно занять рабочее место прессовщика, и с начала смены, с 20:00 до 4:25 ночи незаметно для окружающих зачем-то изготовлять пластмассовые изделия.

Так что остается неизвестным тот конкретный человек, который поставил его работать на станок термопластавтомат, то есть непосредственный виновник трагедии.

Названные нарушителями требований охраны труда зам. начальника колонии Фетисов и начальник цеха Смердов были привлечены к административной ответственности.

Следователь СК, отказавший в возбуждении уголовного дела, ссылается на эти же два Акта, и тоже забывает конкретизировать вопрос, кто именно поставил Зверева за станок.

Зато этот следователь (заместитель руководителя следственного отделения по городу Чусовой следственного управления Следственного комитета РФ по Пермскому краю подполковник юстиции Фесхиев Р.Р.) отмечает, что «Зверевым нарушены требования п.п. 3.5, 3.9, 3.11 Инструкции правил охраны труда при работе на термопластавтоматах» — тех самых правил, которым его не обучили.

Отказ в возбуждении уголовного дела по факту причинения вреда здоровью был обжалован. Но в суде выяснилось, что отказ отменен прокуратурой, в связи с чем суд прекратил производство по жалобе. Это типичный прием волокиты в делах такого рода. Суд второй инстанции оставил это решение без изменения.

Была подана еще одна жалоба — на бездействие следователя, но и суд первой инстанции, и апелляционный суд отказались ее удовлетворять.

Компенсация морального вреда

При поддержке других осужденных в ноябре 2021 года Иван Зверев направил исковое заявление о компенсации морального вреда в размере 10 млн. рублей в связи с причиненным увечьем. 9 марта 2022 года Чусовской городской суд исковые требования удовлетворил частично: постановил взыскать в пользу Зверева 700 тыс. рублей.

Колония и ФСИН подали апелляцию, желая снизить величину компенсации, однако суд оставил сумму прежней, при этом удовлетворил требование прокуратуры и изменил ответчика: постановил взыскать деньги с колонии № 10, а не с казны. В результате ИК-10 выплатила Звереву компенсацию в размере 700 тысяч рублей.

Ежемесячные страховые выплаты

В связи с 70% утратой трудоспособности Ивану Звереву были назначены ежемесячные страховые выплаты в размере утраченного заработка — 27 руб. 77 коп.

Такой издевательски малый размер выплат определяется его заработком на производстве в ИК-10: за март 2020 года Звереву была начислена зарплата в 39 руб. 67 коп. При том, что минимальный размер оплаты труда установлен в 2020 году Федеральным законом в размере 13,949,5 рублей.

Зверевым был подан иск, и в июле 2022 года суд обязал Фонд социального страхования произвести перерасчет страховых ежемесячных выплат. Однако ФСС подал апелляционную жалобу, и это решение суда было отменено, в удовлетворении исковых требований истцу отказано.

В августе 2023 года адвокатом Зверева Тореевой С.А. был подан новый иск об оспаривании зарплаты Зверева в ИК-10.

Выводы

Рассмотренные нами случаи выглядят обычными, при этом механизмы оказания медицинской помощи сбоят в них не по причине каких-то объективных трудностей, а, что называется, «на ровном месте».

Не было никаких внешних обстоятельств, которые помешали бы вовремя оказать осужденному медицинскую помощь, все происходит внутри системы ФСИН. Именно ущербность нынешних механизмов тюремной медицины не позволяет вовремя и качественно оказать медицинскую помощь.

При этом очевидно, что в гражданской медицине больной в таком случае получил бы помощь вовремя.