Российские суды неоднократно указывали на необоснованность занижения стандарта доказывания по делам о дисциплинарных нарушениях в местах принудительного содержания.
Так, при вынесении апелляционного определения от 27.01.2014 г. по делу № 33–900/14 Красноярский краевой суд не признал рапорты сотрудников исправительного учреждения доказательством нарушения правил внутреннего распорядка, указав, что, «…рапорты перечисленных выше сотрудников ИК-34 не могут быть отнесены ни к одному из видов письменных доказательств, приведенных в части 1 статьи 77 ГПК РФ, поскольку фактически они содержат в себе информацию от лиц, являвшихся, как они указывают об этом в своих объяснениях, очевидцами совершения К. нарушения. Данные рапорты следует отнести к личным доказательствам…».
К такому же виду личных доказательств суд отнес и акт просмотра видеозаписи видеорегистратора.
Та же позиция отражена в апелляционном определении Красноярского краевого суда от 12.03.2014 г. по делу № 33–2262/14 А-62. Аналогичный вывод изложен в апелляционном определении Красноярского краевого суда от 06.05.2019 г. по административному делу № 33а-4365/2019 А-019а: «Письменные рапорты и объяснения [сотрудников], которые были представлены как доказательства совершения дисциплинарных проступков нельзя отнести к таковым поскольку указанные лица не были допрошены в качестве свидетелей в порядке, установленном КАС РФ. Видеозаписи совершения дисциплинарных проступков, на которые ссылается административный ответчик, суду представлены не были. Принятие видеозаписи в качестве доказательства по делу возможно в случае непосредственного ее просмотра в судебном заседании, в порядке, предусмотренной статьей 167 КАС. […] письменные объяснения и рапорты сотрудников исправительного учреждения, а также акты просмотра видеозаписей, не могут быть отнесены к письменным доказательствам, определение которых приведено в статье 70 КАС РФ. Таким образом, административный ответчик не доказал совершение дисциплинарных проступков…».
Убеждены, что при сложившихся обстоятельствах сотрудники исправительного учреждения могли выступать только свидетелями по делу.
Кроме того, сотрудники исправительного учреждения являются работниками административного ответчика, находятся в подчинении у лица, вынесшего оспариваемое постановление, в связи с чем, полагаю, что они заинтересованы в исходе дела не в пользу административного истца. Таким образом, к их показаниям следует относиться критически.
В соответствии с ч. 2 ст. 62 КАС РФ бремя доказывания законности оспариваемого решения возлагается на соответствующие орган, организацию и должностное лицо.
Свидетель по делу допрашивается судом в судебном заседании, с предупреждением его об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Вызов свидетеля производится по ходатайству лица, участвующего в деле. Такого рода ходатайство административными ответчиками заявлено не было.
Все материалы, представленные ФКУ ИК-__, являются копиями с оригиналов, не заверенными в установленном порядке, что является нарушением ч. 2 ст. 70 КАС РФ, предусматривающей, что письменные доказательства представляются в суд в подлиннике или в форме надлежащим образом заверенной копии.
В материале о привлечении к дисциплинарной ответственности имеются очень плохого качества фотографии (фототаблицы), сделанные с кадров видеозаписи, из которых невозможно определить, кто на них изображен, в чем состоят зафиксированные на них нарушения, о которых утверждает администрация ФКУ ИК-__, и кем они совершены. Административный истец на снимках себя не находит.
Администрацией ФКУ ИК-__ не была представлена суду видеозапись совершения осужденным дисциплинарного проступка, в связи с чем, у суда и у сторон отсутствовала возможность непосредственного ее изучения. Акт просмотра видеозаписи указывает лишь на факт ее возможного просмотра, но никак не факт нарушения осужденным ПВР ИУ.
Конституционный Суд РФ в Постановлении от 18.02.2019 №11-П подчеркивает, что по смыслу статей 49, 50, 52, 54 и 64 Конституции РФ принципы презумпции невиновности и виновной ответственности, т.е. наличия вины как необходимого элемента состава правонарушения (и, следовательно, основания привлечения к юридической ответственности), выражают общие принципы права при применении государственного принуждения в сфере публичной ответственности как в уголовном, так и в равной мере в административном праве (п. 4.2. Постановления Конституционного Суда РФ от 18.05.2012 №12-П), Наличие вины – элемент субъективной стороны состава правонарушения (п. 2 Постановление Конституционного Суда РФ от 18.01.2019 №5-П)
Из указанных положений постановлений КС РФ следует, что любая санкция должна применяться с учетом ряда принципов: виновность и противоправность деяния, соразмерность наказания (раздел 4 апелляционной жалобы), презумпция невиновности.
Полагаю, что неполное установление обстоятельств произошедшего и отсутствие вины осужденного по допущенному нарушению не могут послужить основанием для привлечения осужденного ФИО к дисци
плинарной ответственности.
